Если бы мы могли встретить человека, жившего в те далекие годы, и спросить о том, имя каких героев было на слуху больше всего, то без сомнения был бы назван он – донской казак Козьма Крючков. О нем слагали стихи, писали песни, публиковали статьи, выходили брошюры, выпускались плакаты. Появились даже специальные папиросы с его портретом на коробке. Так чем же успел прославиться этот казак-удалец?

27 июля (9 августа) разъезд казаков, в составе которого находился Козьма Крючков, был направлен в боевое охранение в районе местечка Любов, на восточно-прусской границе. Через два дня вечером 11 августа появились сведения о вражеском лазутчике. На следующий день, вероятно, где-то в 7 часов утра, от местных жителей казаки узнали о приближении немецкого конного разъезда силой в 27 человек.

Казаки – Козьма Крючков вместе с товарищами Иваном Щегольковым, Михаилом Иванковым под командованием Василия Астахова – бросились в погоню. Казаки, наверное, надеялись заманить врага в расположение нашей пехотной части или хотя бы наткнуться на соседнее охранение, однако оно, завидев германцев, само ушло. Что ж поделаешь – трусость одних заставляет других проявлять героизм! А его в этот день было хоть отбавляй.

Видимо, настигнув немцев, донцы спешились и открыли огонь. В результате перестрелки было убито четверо врагов. Германцы решили уйти, однако вскоре обнаружили, что их преследует всего лишь небольшой отряд, и теперь уже сами ринулись в атаку.

Как потом рассказывал сам К. Крючков: «Сперва немцы то, завидя нас было испугались, а потом, расхрабрившись – и полезли. Им было удобней, они на горке, а мы внизу». Сразу же в результате меткого выстрела В. Астахова оказался убит вражеский офицер. Казаки бросились врассыпную, но немцы настигли Иванкова, на выручку которому, по распространенной версии, поспешили все остальные.

Тяжесть боя усугубляло и то обстоятельство, что у казаков отсутствовали пики. Если верить официальным данным, 11 немцев окружили К. Крючкова. Сначала он взялся за винтовку, но противник рубанул по пальцам, и ее пришлось бросить. Тогда в ход пошла шашка. Однако ею было сложно достать врага. Поэтому казак уловчился вырвать у одного кавалериста пику и, отразив большинство ударов, расправился с противником.

После непродолжительно боя разъезд оказался наголову разбит и бросился бежать, большинство германцев погибло. Не смог уйти и немецкий унтер-офицер, за которым погнался Крючков. Первый удар шашкой пришелся по каске, которая только прогнулась. Противник пригнул голову, но второй удар почти что отсек ее. В итоге, из 27 немцев только трем удалось бежать, двое были ранены и пленены, 22 убиты, причем половину записывают на счет Крючкова. Причем это были кадровые немецкие военнослужащие, а не простые резервисты или ландштурмовцы.

В дальнейшем Крючков продолжил участвовать в боях, находясь при штабе дивизии и заработав ряд других наград. В 1914-15 гг. его боевой путь пролегал по территории Восточной Пруссии. Так, известная певица Н.В. Плевицкая, работавшая санитаркой в одном из госпиталей, в мемуарах писала о поездке в д. Тракенен в январе 1915 года: «На дворе мы увидели, между прочим, чубатого, с тонким, красивым лицом казака, который учился ездить на велосипеде. Он не обращал на нас внимания, а упрямо одолевал стального коня. Впрочем, этот конь то и дело сбрасывал казака в снег…. Так мы увидели Крючкова, портретами которого уже пестрили все журналы.

Княгиня (попечительница Николаевской общины княгиня Васильчикова – П.К.) казака сфотографировала. Он позировал неохотно. Генерал Леонтович заметил, что Крючков «не очень дисциплинирован». Когда Крючков хочет идти в разведку, а генерал не разрешает, он упрямо трясет чубом, повторяя: «А почему, а почему?». На попытки самой Н. Плевицкой сфотографироваться с ним казак ответил категорическим отказом, сославшись на то, что он человек женатый и не имеет право фотографироваться с другой женщиной.